Москва поссорилась с Кавказом: новые союзники Баку и Еревана

• Хроника насилия и жестких задержаний. Москва и Баку на грани разрыва. Потеряет ли Россия СНГ?
• Пашинян ушел к Эрдогану. Почему дружить с Турцией выгоднее?

Грани времени. Итоги 27-й недели Мумин Шакиров подводит с азербайджанским конфликтологом Арифом Юнусовым, российским политологом Аббасом Галлямовым, экспертом по странам Центральной Азии и Восточной Европы Галией Ибрагимовой, с юристом Валентиной Чупик и политологом Кириллом Роговым.

За последние месяцы Баку демонстративно отдаляется от Кремля. В Азербайджане арестованы 11 россиян: бизнесмены, программисты, психолог. Обвинения – наркотрафик через Иран и киберпреступность. Государственные сми Азербайджана публикуют показательные кадры задержаний. Алиев отвечает в стиле Москвы: задержаниями, унижением. В этом зеркале – стиль постсоветской диктатуры. Только теперь оно повернуто в сторону России.
Алиев занял жесткую позицию в отношении Москвы после трагедии с самолетом Embraer 190, следовавшего из Баку в Грозный: власти закрыли “Русский дом” в Баку и обвинили центр Россотрудничества в отсутствии регистрации и нарушении законодательства, приостановили деятельность пропагандистского агентства “Спутник”.

Президент Азербайджана демонстративно проигнорировал парад Победы в Москве 9 мая – шаг, невозможный для союзника по ОДКБ.

Ещё один удар по самолюбию Путина – встреча Никола Пашиняна с Реджепом Эрдоганом в Стамбуле. Лидеры Армении и Турции жали руки на фоне отсутствия дипломатических отношений. Без посредников из Москвы, без ОДКБ.

Ранее при посредничестве Эрдогана Пашинян и Алиев провели переговоры в Тиране. Символическая сцена: два бывших врага обсуждают мир, без участия России. Конфликт Карабаха движется к развязке. Миротворцы из Карабаха выведены. База в Гюмри бесполезна. По требованию армянских властей российские пограничники выведены с КПП аэропорта Звартноц. Москва подчинилась без комментариев, без сопротивления.

Как развивались отношения Кремля с Арменией и Азербайджаном с начала войны, в нашем сюжете:

Сюжет для программы Грани времени 05.07.2025/ История отношений России и Армении, Азербайджана

Россия теряет друзей в СНГ? Комментирует политолог Галия Ибрагимова:

– Тенденция наметилась. То, как развиваются отношения между Россией и Азербайджаном, ещё одно доказательство. Параллельно развитию турбулентных событий в отношениях между Баку и Москвой в столице Азербайджана находились президенты многих центральноазиатских стран. У них был запланированный визит в рамках организации экономического сотрудничества, а у президента Узбекистана Шавката Мирзиёева – официальный визит. Но думаю, что тема российско-азербайджанских отношений обсуждалась, хотя бы в кулуарах.

Разговоры о том, что Россия попытается силовым образом как минимум напугать государства Центральной Азии и Южного Кавказа существовали, начиная с распада Советского Союза. После 2022 года, когда Россия начала широкомасштабное вторжение в Украину, эти страхи усилились. Тогда многие лидеры стран Центральной Азии, Южного Кавказа начали совершать визиты и в страны Европейского Союза, и в Америку, и в Китай. Лидер Китая Си Цзиньпин в ходе визита в Казахстан заявил, что выступает за территориальную целостность Казахстана. Это был намёк Москве, что Китай не допустит силовых операций. Но одно, что может подразумевать Си Цзиньпин, а то, что может сделать Москва – это не всегда понятная логика. За три с половиной года войны государства Центральной Азии пытаются максимально диверсифицировать своих партнеров, в том числе в военной и в экономической сфере. Россия всегда поставляла оружие странам Центральной Азии по скидкам, а за последние 3 года диверсифицируются поставки вооружений. Китай, Турция, европейские страны составляют как минимум такой же процент, как и Россия, если не больше. Из пяти стран Центральной Азии Узбекистан больше всех закупает сейчас оружие у Китая, только на втором месте стоит Российская Федерация. Казахстан создал производство беспилотников.

Вопросы безопасности на первом месте. Государства региона опасаются, что если однажды Путин решит защищать русскоязычных, или что-то ему не понравится, то исключать такого нельзя, но всё-таки надеются, что силовая операция не произойдёт. Не зря же лидеры Центральной Азии исправно ездят на парады победы, участвуют во всех саммитах, и во многом помогают Путину создавать иллюзию, что он не в изоляции, а уважаем, президенты стран-соседей бывшего Советского Союза с ним рядом. И попробуйте сказать, что Москва всё ещё не столица империи.

Узбекистан, Казахстан, Кыргызстан, Таджикистан и Туркменистан в апреле впервые приняли лидеров ЕС, президента Европейского совета Антониу Кошта и комиссара Урсулу фон дер Ляейн.

– Да, но важно понимать, что Россия – географически самый большой сосед. Между Казахстаном и Россией – самая протяжённая сухопутная граница в мире. И как бы ни говорить, что государства Центральной Азии пытаются снизить зависимость от России, факт остаётся фактом. Не изменить геополитику, экономическое партнёрство, многочисленные культурные связи, у людей есть родственники. Русский язык, независимо от того, что говорит Путин, остаётся вторым языком. Но несмотря на то, что Россия остаётся партнёром и соседом, государства региона понимают, что нужно активизировать сотрудничество по другим направлениям. Это не значит, что нужно разорвать связи с Москвой. Это означает, что нужно иметь альтернативных партнёров. И Евросоюз – партнёр, с которым государства Центральной Азии пытаются укрепить связи. Если в 22-23-м годах такое сотрудничество было не слишком активно, то в 24-м году уже заговорили о более существенных проектах.

Ключевой темой на встрече Европейский союз плюс Центральная Азия был Срединный коридор. Это альтернативный маршрут, который соединит Китай через страны Центральной Азии, Южный Кавказ и далее, возможно, через Украину и другие страны с Евросоюзом. Здесь экономисты, учёные начинают говорить, особенно это любят говорить российские эксперты, что проходимость этих новых инфраструктурных проектов гораздо ниже, чем Северный маршрут, который проходит через страны Центральной Азии, потом в Россию, через Беларусь, потом в Европу. Это так, проходимость Срединного коридора ниже, но это не значит, что нужно от него полностью отказаться. Есть понимание, что если Россия вновь захочет провести, как она это называет, специальную военную операцию ещё в каком-то регионе мира, как минимум, уже будет альтернатива. На Срединный коридор Европейский союз выделил порядка 20 миллионов евро.

Кого из соседей России больше всего напугала война в Украине?

– Казахстан, в силу очень протяжённой границы. В двадцать втором году туда были введены войска ОДКБ. Тогда – с целью стабилизировать ситуацию в стране. Но те события показали, что не всё хорошо с вооружёнными силами в Казахстане. Это не значит, что другие страны не опасаются: начался пересмотр того, как существуют вооруженные силы, модернизация армии, военного потенциала. Больше всего Казахстан, но все начали пересматривать свои военные стратегии, своих военных союзников. Сотрудничество с Турцией, Китаем и европейскими странами усилилось. Наверное, если бы не было 24 февраля двадцать второго года, сотрудничество с Россией бы развивалось плотнее и активнее. До российского вторжения было всё идеально, казалось, в отношениях Центральной Азии и Москвы. Но война в Украине стала толчком к активизации по всем направлениям – во многом “спасибо Путину за это”.

Как Кремль будет реагировать, если Армения выйдет из пророссийских форматов: ОДКБ, Евразийский союз, и прочих? Будет мстить?

– Россия так или иначе пытается мстить, Армения не единственный пример. Я не вижу перспектив выхода Армении из этих организаций, потому что со стороны Европейского союза нет настроя сделать Армению, как Молдову, или Грузию, или Украину, государством, готовым к началу переговоров о вступления в Евросоюз.

Это взрывоопасный регион, с соседями столько неулаженных проблем. Пашинян пытается балансировать, говорит на саммитах Евразийского союза, что намерен сохранить хорошие отношения с Москвой, но пытается усилить сотрудничество с Западом. У Армении не так много стратегически хороших партнёров, а когда по соседству Турция и Азербайджан, так или иначе ты опираешься на Россию. Так же и страны Центральной Азии: как бы они ни проводили саммиты с Евросоюзом, они понимают, что жить им с Россией. Поэтому наиболее подходящее – так называемая многовекторная политика.

Какие элиты в странах СНГ сегодня готовы полностью дистанцироваться от Москвы и не бояться последствий?

– Кейс Азербайджана стал показательным, он дал понять, что с Россией так можно. Наверняка у многих лидеров стран Центральной Азии накопилось много претензий к Москве по целому спектру проблем. Например, отношение к мигрантам. Не только азербайджанская диаспора подвергается ужасному отношению. С двадцать второго года начались эти рейды в отношении мигрантов из стран Центральной Азии. Меня возмущает, как гражданку Узбекистана, как лидеры этих стран отмалчивались, когда узбеков, таджиков заставили в Екатеринбурге ходить на морозе, или недавний рейд силовиков в московской бане, где были кыргызские граждане унизительно задержаны. Но интересная тенденция началась в декабре 24 года: когда произошла трагедия с азербайджанским самолётом, Алиев выразил возмущение.

Так вот, другие государства Центральной Азии стали чаще выражать ноты протеста российским властям. Российские послы и в Узбекистане, и в Кыргызстане, и даже в Таджикистане отчитываются, почему такое отношение к мигрантам. Мария Захарова стала едва ли не персоной нон-грата в Узбекистане. Азербайджан показал, что России можно отвечать. Ведь Россия во многом тоже зависит от Центральной Азии. Сегодня эти постсоветские страны стали окном в Европу. Звучит как парадокс, но все айфоны, вся современная техника, всё идёт через серый импорт, через государства Центральной Азии. Россия нуждается в этих государствах, как и они вынуждены считаться с её интересами. Эти государства будут чаще выражать своё негодование, и, возможно, на двухсторонних встречах с Путиным активнее выражать, что так с этими государствами поступать нельзя.

Создаёт ли Кремль искусственную внутреннюю угрозу из мигрантов и кавказцев, чтобы переключить внимание от настоящих проблем, экономических и социальных? Отвечает политолог, основатель дискуссионной площадки ReRussia Кирилл Рогов.

– Скорее, Кремль традиционно использует националистические эмоции и ксенофобию. Люди националистических взглядов близки Кремлю, важны, они должны быть включены в орбиту поддержки прокремлёвской политики. С этим связано взаимодействие с националистическими организациями, патронирование их. Кремль хотел бы управлять этим спектром. Они увидели в момент восстания Пригожина, что у этой риторики есть политический потенциал, который может быть обращён против Кремля, оппозиционный потенциал справа. Они хотят это нейтрализовать.

Можно ли говорить, что ультраправые организации, такие как “Русская община”, “Северный человек”, воспряли благодаря войне и расцвету российских Z-патриотов?

– Конечно, когда это стало частью официальной доктрины, она пересеклась с национализмом. Они не идентичны, но у них много общего, есть идейная связка. Это часть одной большой коалиции. При этом есть правые националисты, радикально настроенные против властей.

Они подвергались гонениям, их задавили, построили на этом месте управляемый и находящийся в коллаборации с властями правонационалистический фланг. Всё делается для того, чтобы они не вышли из-под контроля. Авторитарный режим так устраивает всегда: какую-то часть приближает к себе, а ту, которая не хочет приближаться, репрессирует. И так вполне эффективно управляет этим флангом.

Как это вяжется с тем, что власти воюют с так называемыми нацистами в Киеве?

– Нацистов в Киеве нет. В Киеве есть националисты. Нацистов там нет. Это вымысел, фикция. Скорее, в идеологии Кремля, в той части, где она трактует взаимоотношения русского и украинского народов, есть некоторый элемент нацизма. Он заключается в том, что с точки зрения Кремля, украинцы – это неправильные русские, часть из которых можно и нужно исправить, сделав правильными русскими, а остальных лучше уничтожить. Или куда-нибудь деть.

Если в России больше нет реальной оппозиции, зачем Путину продолжать маховик репрессий? Кого он теперь боится?

– Маховик репрессий – это сложная штука. Репрессии сопровождают большую ложь, лживый миф, который построен, но его надо постоянно поддерживать, чтобы не посыпалась труха. Миф о том, что эта война была нужна России, российскому народу. Миф о том, что захватническая война является ответом на угрозу. Этот миф слаб и не очень воспринят населением, поэтому нужно держать высокий градус, чтобы заставлять людей солидаризироваться с этим мифом, чтобы они боялись ему противоречить, боялись от него отдалиться. Чтобы люди поверили в неправду, нужно их пугать, пока они не забудут, что было время, когда они не верили в эту неправду.

В основе сегодняшней формулы власти Путина лежит ощущение его нелегитимности, с точки зрения того государства, в котором Путин пришел к власти. Это было в гораздо большей степени демократическое государство, с некоторыми правилами, а он превратил его в свою вотчину. Он ощущает этот разрыв, и ему нужно выстраивать иные подпорки легитимности. Кроме того, перед ним стоит вопрос, как продлить жизнь этого государства после своей смерти, как обеспечить соратникам то, что они смогут передать свои политические полномочия своим детям, и таким образом сохранить награбленное. Этот комплекс задач определяет путинское видение политической ситуации и стратегий.

Почему Кремль не смог сформулировать идеологию? Из-за отсутствия идеологии он бросается в крайности: ультраправый национализм, внутренний, внешний враг. Где идеология?

– Глядя на тоталитарные идеологии ХХ века, мы привыкли к тому, что идеология – это разветвлённая система взглядов, большая доктрина. Идеология советского режима сильно трансформировалась от семнадцатого года к тридцатым годам, когда он обрел свою сталинскую форму. Идеология фашизма формировалась с начала двадцатых годов XX века до своих зрелых форм в сороковые. Это был длительный процесс, в ходе которого кристаллизовалось и отчеканивалось это всё. Мы же присутствуем при некотором периоде создания идеологии. Мы видим уже её колышки, её некоторые базисные элементы.

Эти элементы, как всегда, являются ощущением ценностной парадигмы, которая в ней должна быть отражена, а с другой стороны, следствием конъюнктурных движений, того, как ты формулируешь, переделываешь ценностные идеологические блоки в своих политических интересах. Возникает такой гибрид, который и формирует идеологию. В случае Путина, если сравнивать его со становлением идеологии XX века, есть целый ряд отличий, главное из которых, что Путин не строит мобилизационную государство, он строит некоторый иммобилизационный режим, некоторый гибрид, в котором есть элементы мобилизации и демобилизованности. Идеология должна быть немножко двойственная, с двойным дном. Она постепенно формируется, она эклектична, это правоконсервативная идеология с примесями имперского русского мифа, и с нацистским элементом в отношении к Украине.

Какой сигнал Кремль посылает соседям на Кавказе, уничтожая их диаспоры и демонстрируя пренебрежение к межэтническому миру?

– Если иметь в виду конфликт вокруг азербайджанской диаспоры, событий, которые произошли в Екатеринбурге, то есть вопросы. Ответом на что было зверское поведение правоохранителей? Какое-то чудовищное, мафиозное, а не государственное поведение. Они их показательно избили, чтобы кому-то что-то объяснить, на что-то намекнуть, на что-то ответить? Последовал ответ в Азербайджане, где примерно то же сделали с российскими гражданами, но не убили никого, в отличие от российских силовиков.

В Москве арестован Вагиф Сулейманов, авторитет азербайджанского происхождения. История вышла из регионального контекста, и она заставляет вспомнить преследования грузин, грузинских авторитетов, криминального мира и грузинской диаспоры в России в середине двухтысячных годов, когда Путин воевал с Саакашвили, тогда ещё в метафорическом смысле. Таким образом он хотел оказать влияние на Грузию. Такое влияние имеет двухканальную структуру. Ставится под удар вся диаспора в России, в том случае грузинская, теперь азербайджанская. Диаспора большая, влиятельная, она чувствует себя в опасности. Под ударом воры в законе и авторитеты азербайджанские, которые, по представлению Кремля, весомы, и они должны оказать влияние на политику страны, потому что они оказались заложниками. Идея диаспоры как заложника была Путиным нащупана в отношении Грузии в середине двухтысячных. Мы ещё не видим такой большой кампании, как была против грузин тогда. Но арест Вагифа Сулейманова намекает на возможность развития событий в таком ключе, и это действенная угроза для Баку.